— Хорошо, а третий этап?
— А вот о третьем этапе, Ваше Высочество, мне представляется уместным рассуждать только тогда, когда первые две задачи будут решены.
Острый слух властителя сразу почувствовал, что его преподобие недоговаривает что-то очень существенное.
— Нет уж, Юрай, давайте выкладывайте мне весь ваш план целиком!
Бывших алхмик, а ныне боец магического фронта тяжело вздохнул.
— Видите ли, Ваше Высочество, изменение структуры стихий и обновление магической архитектоники мира требует предельного напряжения сил. Энергии немыслимого масштаба. Для этого необходимо обратиться к обоим полюсам мироздания, к противоположным краям общественного устройства…
Юрай старательно и не очень уверенно подбирал слова, стараясь утопить в академических формулировках свою крамольную идею.
— Смелее, советник. Смелее и проще — не забывайте, что я не дипломированный маг, а всего лишь просвещенный монарх!
— Извольте, Ваше Высочество. Судите сами: я, отшельник Юрай — выскочка без роду без племени, едва ли знавший своих родителей и чудом избежавший как смертной казни, так и жалкой участи простолюдина. Соответственно, вторым участником заключительного обряда должна быть женщина высочайшего происхождения. Женщина династии Великих Князей Энграмских. — Последние слова Юрай произнес едва слышно, сам ужасаясь сказанному.
— Стоп, милейший, — взревел Ренне. — Еще одно слово, и ты окончишь свои дни на плахе, причем еще до того, как сегодня сядет солнце. Чистота и невинность моей дочери, моей единственной наследницы — не предмет для магических спекуляций, и если миру суждено рухнуть по этой причине, пусть рушится!
— Боюсь, что вы сделали неверные выводы из моих последних слов, Сир. Магическая операция, о которой идет речь, требует не девственной непорочности, но скорее зрелости, искушенности и опыта…
Юрай набрал в легкие побольше воздуха и выдохнул с обреченностью висельника:
— Речь идет не о ее высочестве Великой Княжне, но о ее высочестве Великой Княгине.
В воздухе повисла долгая пауза, после чего Ренне расхохотался.
— Так тебе нужна Тациана?! Ну хорошо, отправляйся в свои путешествия, а я пока над этим подумаю…
Оказалось, впрочем, что жизнь за них все уже подумала.
* * *
В эту ночь Тациане не спалось. Она металась по огромной пустой кровати, остро ощущая свою брошенность и одиночество. В беспокойной полудрёме снова и снова приходили какие-то обрывки одного и того же сна, в котором она бежала по чистому сосновому лесу, волоча за собой маленькую Иду. Они пытались догнать Юрая, а он все время ускользал за деревьями. А потом вдруг обернулся и предстал перед княгиней в том же непотребном виде, в котором она увидела его наяву вчера вечером: обнаженным и разгоряченным, с висящим книзу детородным органом, с которого скапывают остатки семени… Тациана вспоминала свои прикосновения к его израненой спине, его вчерашнюю боль. Затем перед глазами проследовала длинная вереница фавориток Ренне, его любовниц и наложниц — от сиятельных герцогинь и роскошных баронесс до последних кухарок и их молоденьких дочек-замухрышек…
Пришедшее поутру известие о том, что в ближайшие дни господин советник отправляется в долгую поездку на север было последней каплей, и ближе к вечеру к Юраю явился посыльный с сообщением о том, что Ее Высочество ожидают его в будуаре. Когда алхимик вошел в уставленную многочисленными зеркалами комнатку, примыкавшую к спальному покою Тацианы, княгиня сидела в глубоком кресле, одетая в ту же самую накидку, в которой она предстала пред ним вчера в шестой вершине звезды дравидов… Сегодня же Ее Высочество завершали свой вечерний туалет. Одна служанка покрывала лаком ее уложенные волосы, в то время как другая полировала ногти на руках повелительницы.
— Итак, советник, я слышала, что завтра вы надолго отбываете?
— Совершенно верно, Ваше Высочество. Мои магические изыскания в Вильдоре закончены, и высочайшая воля князя Ренне ведет меня на дальний север, в древние серебряные и медные копи близ города Фанхольм. Рассказывают также, что там находится поселение эльфов, весьма искусных в магических науках…
Тем временем девушки завершили свое занятие, и Тациана небрежным жестом отослала их прочь.
— Вы говорите, ваши изыскания в городе закончены? Боюсь, что вы ошибаетесь…
Она встала с кресла и вытянулась в полный рост, после чего небрежным жестом скинула накидку с плеч. И предстала перед Юраем полностью обнаженной, одетой только лишь в изысканную высокую прическу и аквамариновый кулон на тонкой золотой цепочке.
— Ну же, прошу!
И она проследовала в спальню, падая на ложе и призывно распахнув бедра.
* * *
Он знал с неизбежностью, что это произойдет; но не думал, что так скоро. Она знала, что хочет его как никого и никогда; но не знала, почему. Он был вторым мужчиной в ее лоне, но она ощущала его первым. Она была в его жизни едва ли не сотой женщиной, но он ощущал ее единственной. А потом уже не было просто ничего, а только полет разгоряченных тел, переплетение ног, проникновение и поглощение, разъединение и снова слияние. Она хотела отдаться ему вся и послушно распахивала для него все врата страсти, чего еще вчера и помыслить себе не могла. И он брал ее повсюду, утверждая свою власть над ней и ее власть над собой. И он извергся в нее всем своим существом, и она приняла его и впитала в себя — единожды и навсегда.
А ранним утром следующего дня два всадника в неприметных серых плащах проехали через ров у городской стены по мосту, опущенному для них в неурочное время по специальному повелению великого князя, и тронулись в долгий путь на север. Преподобного Юрая и барона Зборовского звали древние копи Фанхольма.
11. Контригра
Сегодня Свияру не повезло. Подумаешь, всего и делов-то — подстрелил пару зайцев в заповедном герцогском лесу. Он, что ли, последний?! Мужику — ему мяса надобно, одним хлебом да молоком сыт не будешь. Просыпаешься бывало с утра, так желудок аж сводит от голода. Жрать-то всем потребно, небось, а не только бля-ародным. Надел землицы от отца достался — меньше некуда, корова того и гляди копыта откинет, корчмарь пива в долг не дает… Нет, ну ведь все мужики по соседним деревням потихоньку в герцогский лес шастают, не он один. Да и егеря барские обычно сквозь пальцы смотрят — он же не лося загнал и не оленя какого, а так, пару зайцев подстрелил. Всего лишь пару каких-то жалких занюханных зайцев. Этих зайцев в лесу, блин, хоть задницей ешь, всю кору уже на деревьях обгрызли, обнаглели вконец, людей не боятся. Так за двух паршивых зайцев налетать оравой в дюжину всадников, с собаками, гнать пол-лиги, а потом так оглоушить дубиной, чтобы дух отшибло?!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});